Неточные совпадения
— Тот же единодушный
взрыв национальной гордости и
силы, который выбросил Наполеона из Москвы на остров Эльбу…
Тишину вдруг
взорвали и уничтожили дружные рукоплескания, крики, — особенно буйно кричала молодежь с хор, а где-то близко густейший бас сказал, хвастаясь своей
силой...
Революция всегда лишь результат
взрыва иррациональных
сил.
Происходит
взрыв иррациональных
сил, и человек утопает в образовавшемся хаосе.
В этом человеке было много загадочного; казалось, какие-то громадные
силы угрюмо покоились в нем, как бы зная, что раз поднявшись, что сорвавшись раз на волю, они должны разрушить и себя и все, до чего ни коснутся; и я жестоко ошибаюсь, если в жизни этого человека не случилось уже подобного
взрыва, если он, наученный опытом и едва спасшись от гибели, неумолимо не держал теперь самого себя в ежовых рукавицах.
Слышу — шампанское пьют, веселятся; это меня
взорвало; я что есть
силы стала стучаться в запертую дверь свою, так что он даже прибежал.
Скудоумна была уже сама по себе мысль говорить три часа о деле, которое в таком только случае имело шансы на выигрыш, если б явилась ораторская
сила, которая сразу сорвала бы палату и в общем
взрыве энтузиазма потопила бы колебания робких людей.
По изрытой свежими
взрывами обсыпавшейся земле везде валялись исковерканные лафеты, придавившие человеческие русские и вражеские трупы, тяжелые, замолкнувшие навсегда чугунные пушки, страшной
силой сброшенные в ямы и до половины засыпанные землей, бомбы, ядра, опять трупы, ямы, осколки бревен, блиндажей, и опять молчаливые трупы в серых и синих шинелях.
— Ваше письмо! — взвизгнул Фома, мгновенно воспламеняясь, как будто именно ждал этой минуты для
взрыва. — Ваше письмо! Вот оно, ваше письмо! вот оно! Я рву это письмо, я плюю на это письмо! я топчу ногами своими ваше письмо и исполняю тем священнейший долг человечества! Вот что я делаю, если вы
силой принуждаете меня к объяснениям! Видите! видите! видите!..
Голубые глаза её темнели, губы жадно вздрагивали, и грудь, высоко поднимаясь, как бы рвалась навстречу Илье. Он обнимал её, целовал, сколько
силы хватало, а потом, идя домой, думал: «Как же она, такая живая и горячая, как она могла выносить поганые ласки старика?» И Олимпиада казалась ему противной, он с отвращением плевал, вспоминая её поцелуи. Однажды, после
взрыва её страсти, он, пресыщенный ласками, сказал ей...
— Деньги, деньги и деньги — вот где главная
сила! — сладко закатывая глаза, говорил Егор Фомич на прощанье. — С деньгами мы устроим все: очистим Чусовую от подводных камней,
взорвем на воздух все бойцы, уничтожим мели, срежем крутые мысы — словом, сделаем из Чусовой широкую дорогу, по которой можно будет сплавлять не восемь миллионов груза, а все двадцать пять.
Дно пролива, истерзанное подводными течениями, работой подземных
сил и
взрывами штормовых волн, колебавших пучину до основания, напоминало шахматную доску, уставленную фигурами в разгаре игры.
После того, что произошло у меня за чаем и потом внизу, для меня стало ясно, что наше «семейное счастье», о котором мы стали уже забывать в эти последние два года, в
силу каких-то ничтожных, бессмысленных причин возобновлялось опять, и что ни я, ни жена не могли уже остановиться, и что завтра или послезавтра вслед за
взрывом ненависти, как я мог судить по опыту прошлых лет, должно будет произойти что-нибудь отвратительное, что перевернет весь порядок нашей жизни.
Сторожа все еще держали его, хотя он и успокоился. Теплая ванна и пузырь со льдом, положенный на голову, произвели свое действие. Но когда его, почти бесчувственного, вынули из воды и посадили на табурет, чтобы поставить мушку, остаток
сил и безумные мысли снова точно
взорвало.
Но через минуту огонь принимался за свою игру с новой
силой, и в юрте раздавались частые
взрывы, точно пистолетные выстрелы.
Невзирая на всю эту ужасную обстановку, было несколько выражений, сказанных Феклушею с таким чувством, что они произвели впечатление на публику, а слова Софонисбы: «Прости в последний раз!», говоря которые, она бросилась в объятия Массиниссы, второго своего супруга, — были проникнуты такою
силою внутреннего чувства, такою выразительностью одушевленной мимики, что зрители увлеклись;
взрыв громкого рукоплескания потряс театр, и многие закричали «браво»; но это не поправило дела: трагедия надоела до смерти зрителям, и когда, по окончании пиесы, мы с Алехиным и несколькими приятелями Плавильщикова вздумали вызывать дебютантку, — общее шиканье и смех заглушили наши вызовы.
Но часто, особенно с неизлечимыми, хроническими больными, вся
сила привычки и все усилия воли не могут устоять перед
взрывами ярой ненависти отчаявшегося больного к врачу.
Но бывают миги, когда раздельные огоньки эти сбиваются вихрем в одно место. Тогда темнота вдруг прорезывается ослепительно ярким светом. Разрозненные элементы жизни, сжатые в одно, дают впечатление неслыханного напряжения, близкого к
взрыву. И как раньше невозможно было жить от угрюмого мрака, от скудости жизненных
сил, так теперь жизнь становится невозможною вследствие чудовищного избытка
сил и света.
Тогда
силы уродливо скопляются и сжимаются внутри, как пар в замкнутом пространстве, получается «избыток
сил», который разрешается
взрывом.
Как Вандергуд я испытывал — сознаюсь без стыда — жестокий страх и даже боль: как будто
сила и ярость чудовищного
взрыва уже коснулась моих костей и ломает их… ах, где же мое безоблачное счастье с Марией, где великое спокойствие, где эта чертова белая шхуна?
— Вы как смотрите? Была хорошая, чистая, светлая жизнь, и ей только не давали развиться давившие ее мерзавцы. Мерзавцев убрали, — и вот все пошло бы хорошо и гладко, да вмешались на беду эти подлые большевики и все вам напортили. Милая моя, ведь это же
взрыв был, —
взрыв огромных подземных
сил, где вся грязь полетела вверх, пепел перегорелый, вонь, смрад, — но и огонь очищающий, и лава полилась расплавленная. Подумай, какие человеческие
силы могли бы это удержать?
Это столкновение расковало динамические
силы, привело к
взрывам.
Он не в
силах был предотвратить
взрыва, так как не он управлял событиями, а события управляли им.
Павел Петрович, окончательно увлеченный страстью своей натуры, лишенный всякой обуздывающей
силы, которая могла бы предупредить или умерить
взрывы его характера, стал предаваться неслыханным крайностям всякого рода.
Геройски отразить неприятеля, или, в случае, если
сила одолеет,
взорвать укрепление и себя вместе с моими храбрыми сподвижниками — вот святой обет, который я дал себе.
Даже иностранные купцы, «басурмане», как их называл народ, подчинялись этой
силе народной набожности, да и не осмеливались, боясь
взрыва негодования масс, заняться торговлей в воскресенье или в праздник.
Давно уже приготовляли
взрыв ксендзы своими проповедями, пани и паненки чарами своей красоты, магнаты своим золотом, зависть иностранных держав к возрастающей
силе России.
— То-то
сила! — говорил один, и крышку и потолок так в щепки и разбило. — Как свинья и землю-то
взрыло, — сказал другой.